Необходимость рассмотрения в курсе Логика категории именно меры ниоткуда не усматривается. В словаре у В. Даля, например, такого слова вообще нет. В немецко — русском словаре (Worterbuch Deutsche-Russisch, von Daum/Schenk, Leipzig, 1979) мера (das Mass, die Masseinheit) толкуется как размер, мерка. В немецком толковом словаре (Worter und Wendungen, Worterbuch zum deutschen Sprachgebrauch, von Herbert Gorner und Ruth Kufner, Leipzig, 1979) мера толкуется дополнительно как нечто соразмерное, правильное; это же самое в русском языке отражено в пословице «все хорошо в меру».
В советском Философском словаре, М., 1980., категорию меры истолковали уже примерно так, как это сделал Гегель.
Там же и сообщается, что таковое толкование дал именно Гегель.
Итак, до Гегеля меру понимали просто как соразмерность и масштаб, например, длины, веса, объема, скорости и т. п. Естественно, у каждой меры было свое качество (длина, вес и т. п.) и свое количество — соответственно один метр, один пуд и т. п.
Гегель решил это обобщить, и таким образом углубить: абстрактно все качественные характеристики всех мер назвал качеством, а количественные так и оставил количественными, поскольку все они могут быть выражены числами. Опять же свое, отдельное слово, изобретать не стал, а пристроился к древнему уважаемому слову и попытался исковеркать его всеми признанный смысл.
Так появилась философская категория меры — объединение качества и количества. Единственным оправданием подобного обобщения является желание Гегеля показать на практике, «в натуре», действие придуманного им закона перехода количества в качество. Насколько такое обобщение было полезным, посмотрим. Но сама «логика» своеобразна: сначала под закон конструируются категории, а потом показывается, как этот закон применительно к сконструированным категориям работает. Этот-то ход мысли, заметим, и положил в основу Маркс при написании им своего «Капитала».
В мере соединены абстрактно выраженные качество и количество. (380)
Более развитая, более рефлектированная мера есть необходимость; судьба…
сводится в общем к определенности меры именно в том смысле, что-то, что дерзновенно превозносится, что делает себя слишком высоким, слишком великим, приводится ею к другой крайности, унижается, доводится до ничтожности и тем самым восстанавливается средняя мера, посредственность. (383)
Это просто списано с Евангелия. Иисус Христос сказал ученикам своим: «а кто хочет между вами быть большим, да будет вам слугою; И кто хочет между вами быть первым, да будет вам рабом» (от Матфея, гл. 20, п. 26 и п. 27); «Больший из вас да будет вам слуга: Ибо кто возвышает себя, тот унижен будет; а кто унижает себя, тот возвысится» (от Матфея, гл. 23, п. 11 и п. 12).
Мера есть, правда, внешний вид и способ, некоторое «больше» или «меньше», но она вместе с тем есть также… не только безразличная и внешняя, но и в-себе-сущая определенность; она, таким образом, есть конкретная истина бытия; народы поэтому почитали в мере нечто неприкосновенное, святое. (383)
А это мысли из Ветхого завета, точнее — из пятикнижия Моисеева: «Не делайте неправды в суде, в мере и в измерении. Да будут у вас весы верные, гири верные, ефа верная и гин верный» (Левит, 19 — 35, 36), и др.
…качественное различие материи имеет по существу своей определенностью количественное…(385)
Это просто одна из навязчивых идей Гегеля.
Верно не всегда. Например, антиматерия качественно отлична от материи при количественном тождестве. И если святой качественно отличен от грешника, причем здесь количество?
…все налично сущее имеет свою меру. Всякое наличное бытие обладает некоторой величиной, и эта величина принадлежит к самой природе нечто; она составляет его определенную природу и его внутри-себя-бытие. Нечто небезразлично к этой величине, не остается тем, что оно есть, если изменяется эта величина, а изменение последней изменяет его качество. Определенное количество как мера перестало быть такой границей, которая не есть граница; оно есть отныне определение вещи, так что если увеличить или уменьшить эту вещь за пределы этого определенного количества, она погибнет. (388)
Короче: каждая вещь имеет свой размер. Естественно.
Нелепо… говорить о естественном масштабе вещей. (388)
Так все-таки каждая вещь не имеет своего естественного размера, и муравью так же естественно быть со слона?
…непосредственная мера есть некоторое простое определение величины, как, например, величина органических существ… Но всякое существующее, чтобы быть тем, что оно есть,…имеет некоторую величину.- Как определенное количество, она есть безразличная величина… способная подниматься по лестнице большего или опускаться по лестнице меньшего. Но как мера, оно вместе с тем отлична от себя самой как определенного количества, как такого безразличного определения, и есть ограничение этого безразличного движения взад и вперед вдоль границы.
…таким образом, количественная определенность оказывается в наличном бытии двоякой — с одной стороны, такой определенностью, с которой связано качество, а с другой стороны, такой определенностью, вдоль которой, не нанося ущерба качеству, можно двигаться взад и вперед, — постольку гибель такого нечто, которое имеет меру, может произойти в результате того, что изменяется его определенное количество. (389)
Снова излюбленная «двоякость»: так количество связано с качеством, или все-таки не связано?
И никакой тут двоякости нет. Просто мы имеем здесь дело с замаскированным парадоксом о лысине, или, что-то же самое, о куче.
Решение этого парадокса дано в предисловии настоящей работы.
…количество есть момент меры и находится в связи с качеством…(391)
…другим определенного количества служит лишь качественное. (397)
По поводу абсолютных отношений меры следует сказать, что математика природы, если она хочет быть достойной этого имени, по существу должна быть наукой о мерах, наукой, для которой эмпирически, несомненно, сделано очень много, но собственно научно, то есть философски, сделано еще весьма мало. «Математические начала философии природы» (имеется в виду сочинение Ньютона)…должны были бы содержать в себе нечто совсем иное, чтобы внести свет в эти еще темные, но в высшей степени достойные рассмотрения области. Велика заслуга познакомиться с эмпирическими числами природы, например, с расстоянием планет друг от друга; но бесконечно большая заслуга состоит в том, чтобы заставить исчезнуть эмпирические определенные количества, и возвести их во всеобщую форму количественных определений так, чтобы они стали моментами некоторого закона или некоторой меры… Но следует требовать еще высшего доказательства этих законов, а именно не чего иного, как того, чтобы их количественные определения были познаны из качеств, или, иначе говоря, из соотнесенных друг с другом определенных понятий. (400−401)
